Иллюзион - Страница 23

— Буду только рад. Могу даже отдать тебе в собственность кухню.

— Хорошо, — с улыбкой согласилась девушка. — Принято…

Мы пили кофе с булочками и маслом. Было очень тихо.

— Ты выглядишь совсем не так, как в прошлый раз, — сказал я, улучив момент — одно из тех редких мгновений, когда Настя подняла глаза. — Ты стала гораздо сильнее.

— Я знаю, — кивнула девушка. — «Списка» больше нет. Точнее, он больше на меня не действует. Я, Катя, Олег и Лиза свободны. Остались Виктор и Ирина, но мне пока не удается их найти. Надеюсь, это вопрос ближайшего времени.

— Ты серьезно? — даже не поверил я. — И как тебе удалось обмануть «список»?

— Мне помог мой друг Борис — я уже говорила, он живет в Канаде. Это очень сильный маг. Я познакомила его с находками Сергея: пользуясь его описаниями, Борис смог понять, как добраться до деструктивной программы — он называет ее «лабиринтом». Уничтожить лабиринт он не смог, но ему удалось вывести из него меня. А потом я вывела Катю, Олега и Лизу, по очереди отыскав их в сновидении. В течение двух месяцев мой уровень энергии восстановился настолько, что я снова могу сновидеть почти каждую ночь. Это еще не то, что было раньше. Но уже лучше, чем два месяца назад.

— Я рад за тебя, — искренне произнес я. — Скажи, получается, что любая группа может столкнуться с подобным «списком»?

— Нет, — покачала головой Настя. — Борис сказал, что программа уничтожения была искусственной.

— То есть?

— Кто-то создал ее намеренно — для того, чтобы уничтожить нашу группу. Тот же механизм, к слову, лежит в основе любого проклятия. Но этот действует на порядок эффективнее.

— И что это значит? — не понял я.

— То, что у нас есть враг…

Стало очень тихо. Потом Настя продолжила, задумчиво глядя в окно:

— Сергей считал, что «список» — результат наших игр с реальностью. Что мы случайно переступили какую-то черту, в итоге мироздание решило нас уничтожить — так организм борется с вирусами, использующими геном хозяина для собственных нужд. Чтобы узнать истину, Сергею просто не хватило времени.

— Двух недель, — пояснил я, вспомнив встречу с погибшим магом. — Он сказал тогда, что ему не хватает двух недель, чтобы справиться с ситуацией.

— Расскажи мне все подробно, — попросила Настя. Я рассказал. Выслушав меня, девушка тихо вздохнула:

— Он до конца был собой. Ему просто не повезло с группой. Мы оказались слишком слабыми для него.

— Не думаю, что он кого-то винил, — не согласился я.

— Да, верно, — кивнула Настя. — Он никогда никого ни в чем не обвинял. И знаешь, почему? — Она снова взглянула на меня. — Потому что ему было на нас глубоко наплевать.

Я почувствовал себя неуютно.

— Ну это ты зря. Мне кажется, он сделал для тебя и для членов вашей группы все, что смог.

— Это так, — согласилась девушка. — Но это не отменяет моих слов: ему было на нас наплевать. Когда я однажды поняла это, то здорово обиделась. — Настя едва заметно улыбнулась.

— Не понимаю… — пробормотал я. — Я всегда считал, что группа — это сплоченная команда. Один за всех и все за одного.

— И это верно, — снова согласилась девушка. — Но одно другому не помеха. Помнишь, мы вчера говорили о безразличии? Речь именно об этом.

— Но как могут сочетаться безразличие и сплоченность? По-моему, эти понятия просто несовместимы.

— Просто у магов свой взгляд на вещи… — Настя задумчиво взглянула на свои ногти. — Обычные люди совершают поступки, исходя из личной заинтересованности в результате. Даже когда человек дает монетку нищему, в основе этого действия лежит его эго. Мы ничего не делаем просто так — уж поверь мне. У магов все иначе, в их действиях нет личной заинтересованности. Они — служители Джары. А когда отсутствует личная заинтересованность, теряется и необходимость в других людях. Я уже говорила, что очень обиделась на Сергея, когда поняла, что совершенно ему безразлична. При этом его безразличие никак не проявлялось внешне — он выглядел чутким, отзывчивым человеком. Как говорил Кастанеда, мог снять с себя последнюю рубашку и отдать другому. Но внутри был холоден, как арктический ветер. Сейчас мне смешно вспоминать свои чувства. — Настя едва заметно улыбнулась. — Сергей помогал мне, дал денег на открытие собственного дела. Он казался самым доброжелательным и тактичным человеком из всех, кого я знала. И я не могла понять, допытывалась — зачем ему это? Почему он так себя ведет? Я всерьез считала, что подобное поведение — проявление высоких моральных качеств. Когда я его окончательно достала, он пригласил меня в свою комнату — здесь, в этом доме — и все объяснил. Он умел объяснять, у него был талант к этому. Я надеялась, что он обо мне хорошего мнения, что я нравлюсь ему, в том числе как женщина. — По Настиным губам вновь скользнула улыбка. — А он в течение каких-то пяти минут очень доходчиво объяснил, что я ему совершенно безразлична. Что радушие и участие, которые я вижу с его стороны, всего лишь проявление его безупречности.

Настя немного помолчала.

— Тот разговор просто раздавил меня, — продолжила девушка. — Было невозможно поверить, что Сергей — человек, которого я так уважала, относится ко мне с таким ужасающим безразличием. Что ему на меня просто наплевать. Сказать, что я была обижена, значит не сказать ничего. Тем же вечером уехала к себе в Одессу. К тому времени наша группа уже развалилась, мне казалось, что это даже к лучшему. Знала, что уже никогда не буду вместе с Сергеем, что наше общение закончилось. Шли недели, а обида все не проходила. Она просто душила меня — я не могла ни есть, ни спать. Происшедшее воспринимала как предательство: человек, которому я так верила, который являлся образцом для подражания, вдруг оказался совсем другим. Я была ему просто не нужна — именно это и выводило меня из себя.